Саша
Радость – это ровное горение бытия…
Эрих Фромм
Саша сидела за своим рабочим столом в классе центра детско-юношеского творчества, но мысли её были не здесь, в райцентре Гадрут, а за тысячи километров отсюда, в далёком Ашхабаде, где она родилась, где прошли её детство и юность…
Этим своим состоянием она была обязана однокласснице Миларе, с которой утром разговаривала по скайпу. Общение с ней было не частое, в полгода раз. Как принято, вспоминали школу, одноклассников, преподавателей. Но на этот раз разговор пошёл о карабахском конфликте, который прошёлся по очень многим людям, невзирая на возраст, национальность и вероисповедание, своими тяжёлыми, лязгающими гусеницами, вдавливая их в землю… Говорили о самом конфликте, о страданиях простых людей и вместе пришли к выводу: сто лет пройдёт, а вопрос будет висеть в воздухе. Саша вспомнила свои слова, сказанные подруге: «Любой конфликт нужно уводить в сторону общечеловеческих ценностей, чтобы не разразилась вражда на столетия. Люди, отдаляясь, становятся заклятыми врагами. Война – это коварный конфликт, способный истребить человечество. Когда идёт вражда не на жизнь, а на смерть, прежде всего мир должен поселиться в умах людей…»
– Александра Арамовна, не подскажете, каким цветом мне лучше закрасить фон вот здесь? – отвлёк её от раздумий голос 13-летней Светы.
Посмотрев на небольшой ватман в руках девочки, Саша, не поднимаясь со стула, механически подсказала ей и снова в мыслях унеслась в те тяжёлые для карабахцев годы, когда люди спасались в подвалах домов, в вырытых в лесах и горах землянках. Вспомнила, как переживала за детей и за… книги – у неё была прекрасная библиотека…
Гадрут был оторван от «большой земли», фактически находился в полной блокаде. Трудно было с хлебом, медикаментами. Дети болели. Хороший знакомый её свёкра – азербайджанец, физулинец Иса, не побоявшись, привёз им лекарства… Позже дошли слухи, что его свои же убили за то, что помогал армянам. Насколько это верно, Саша не могла знать…
После окончания средней школы и политехнического института в Ашхабаде Саша приехала в Гадрут и в 1986 году вышла замуж гадрутца Гагика, который так же, как и она, закончил политех, только в Ереване.
Родились две дочери и сын. Семейная жизнь проходила счастливо и в любви, угнетало только одно – сын родился с проблемами здоровья. Куда только Саша и Гагик не отвозили сына, каким только врачам не показывали его, но…
Война сильно повлияла на восстановление их сыночка и ей есть за что её проклинать. Она ратует за то, чтобы установился мир на нашей земле, прекратились страдания матерей, не страдали дети…
Саша тихо, молча несёт по жизни свой тяжёлый крест. Никто и никогда не видел её слёз, не слышал, чтобы она жаловалась на жизнь, проклинала свою судьбу. Вначале она ушла в себя, замкнулась, но потом осознала, что в свои 25 лет резко «состарилась». То, чему радовались и чем интересовались её сверстники, для неё это не казалось важным, приоритетным, и она всё больше стала общаться с людьми, умудрёнными жизненным опытом. Это общение, также как и близкое знакомство со Святым писанием, помогло и помогает ей идти по жизни, неся свой крест…
Часто, глядя на своих знакомых, она, невольно думала: «Люди не понимают, насколько они счастливы, когда нигде ничего не болит, и никто рядом не болеет…»
Далее были участия в литературных конкурсах, также Саша научилась прекрасно расписывать подносы. Глядя на них, люди не верили, что это были ржавые, изжившие свой век подносы, до того красочно были они оформлены…
Потом была работа архитектором района, где Саша смогла, насколько это было возможно, реализовать себя: жилые дома по заказам сельчан, кафе в центре Гадрута, магазины, памятник азатамартикам (воинам-освободителям) в с.Туми, по многим её проектам было осуществлено сооружение разных строений. Тогда же она нарисовала герб Гадрута, который представила в мэрию…
Шум в классе отвлёк её внимание. Саша встала, прошлась между партами, заглядывая в рисунки детей, профессионально подсказывала, кому что нужно сделать. Но она чувствовала, что сегодня не может полноценно работать, и снова в мыслях вернулась к разговору по скайпу с одноклассницей Миларой, снова вернулась к конфликту, что неудивительно – каждый карабахец живёт им, переживает, думает о дальнейшей судьбе своих детей. Саша часто думала о политиках, говоря, что им надо доверять, ведь «они тоже люди». Если им не доверять, как можно жить дальше?.. Решается судьба карабахцев, и в первую очередь нужно уважать их выбор…
С Миларой говорили о мире вообще, и мире в регионе, в частности. Кто хочет и может творить, созидать, тот и с миром будет в согласии, и друг с другом…
Вдруг, ни с того ни с сего, Саша вспомнила свою мимолётную встречу с Сосом Саркисяном (армянский, советский артист театра и кино, Народный артист Армянской ССР и СССР, – прим. АВ). Вспомнила его пронизывающий взгляд и слова на армянском, которые она никогда не забудет: «Вот, вижу перед собой красивое армянское лицо, почему не можешь говорить?» Саша понимала армянский, но разговаривать не могла. Но после этих слов Ивана Грозного, как она окрестила Соса Саркисяна, она села за учебники и вскоре прекрасно научилась писать, читать и разговаривать на родном языке…
Саша снова прошлась между партами, посмотрев работы детишек, кого-то похвалив, кому-то сделав замечание… Дети, собрав свои краски и вымыв кисти, попрощались с Сашей и ушли…
Механически закрыв ключом дверь класса, она вышла из центра. Дальше было как каждый день – магазин, потом сразу домой к своему сыночку, своей кровинушке, который с нетерпением ждёт её. К вечеру надо разогреть ужин и накормить сына, мужа, убрать со стола, вымыть посуду, поздно вечером посидеть у постели сына, пока он не заснёт… После всего этого Саша успевала позвонить своим дочерям в Степанакерт и Шуши, спросить о делах, о том, как внуки, а потом уединиться в комнате, взять кисти краски и начинать расписывать подносы…
Уже к утру, отходя ко сну, перед глазами Саши появился тот самый яркий свет, который она в реале увидела в 1991 году – свет, на очень большом расстоянии, по интенсивности пронзительно зелёный, словно луч лазера в центре, то появлялся, то исчезал от одной гряды гор до самой далёкой… большой свет до Неба…
Саша встала, прошлась между партами, заглядывая в рисунки детей, профессионально подсказывала, кому что нужно сделать.
Педагог Александра Аванесян проводит урок рисования в Гадрутском центре детско-юношеского творчества.
Саша научилась прекрасно расписывать подносы. Глядя на них, люди не верили, что это были ржавые, изжившие свой век подносы, до того красочно были они оформлены…
Работа слева: птица с красиво изогнутой шеей взята маленьким вариантом каллиграфическим рисунком из рукописи 1495 г. (Евангелие, Верхний Нораван Вайоц Дзор). Каллиграф монах Григор, получатель художник Абраам в Татеве
На данной композиции Саша разместила птицу на кресте с растительным орнаментом на фоне голубого с серым.
Композиция была придумана в цвете сразу по ходу работы, как обычно получается, Саша не делала предварительных эскизов.
Поднос в середине: здесь росписными буквами армянского алфавита, взятые как заглавные, написано слово АРЦАХ. А внизу под словом орнамент камня надгробия Гасан-Джалала Великого князя Хачена. Композиция произвольная, как и цвет. Применены акриловые краски и после высыхания покрыты лаком.
Крайний правый: на бирюзовом фоне узор из рукописи Евангелия из монастыря Св. Геворга (Мокс). Художник Закария Кронавор, получатель Хнду Махтеси 1357 г., узор каллиграфический был, все остальное в цвете придумано художником.
Вариант герба, представленный в Мэрию Гадрута. Автор Александра Аванесян.
Левая работа – две перекрещённые половины - армянская буква «Ч» ("ճարտարապետ" - "архитектор"), но настолько видоизменилась, что смотрится как самостоятельный узор. За основу взято из Евангелия. Получатель Петрос Кронавор, переплетчик иерей Хачатур, 12 век. На средней – Ангел Хранитель над Гандзасаром. На правой – армянский узор, взят из монускриптов, цвета придумала сама художник.
По краям левого подноса - основа орнамента армянских рукописей. На крайнем справа - основа переплетения из рукописи Евангелия из Хизан (Васпуракан). Каллиграф и художник Рстакес (датируется 1387 годом). Всё остальное в процессе нанесения рисунка...
Левая работа – из армянских сказок, в середине работы автор добавила знак вечности. Правая работа взята из армянских монускриптов.
Цветочные узоры. Средняя работа – Ангел, по одежде похож немного на византийского.
Незавершённая работа, дома постоянно пользуются этим подносом. Переплетение двух павлинов образуют армянскую букву «Ч».
Армянские орнаменты, взятые с хачкаров, рукописей в графическом исполнении. Импровизация в свете и дополнительные детали от автора. К слову, ни один хачкар не бывает в цвете.
Армянские орнаменты, взятые с хачкаров, рукописей в графическом исполнении. Импровизация в свете и дополнительные детали от автора. К слову, ни один хачкар не бывает в цвете.
Армянские орнаменты, взятые с хачкаров, рукописей в графическом исполнении. Импровизация в свете и дополнительные детали от автора. К слову, ни один хачкар не бывает в цвете.
