Статья Микаела Минасяна: Будущее армянской внешней политики и российско-армянского союза
1. Обзор текущей повестки российско-армянских отношений
К теме российско-армянских отношений я обращался несколько раз. Для тех, кто не являются постоянными читателями блога или хотят поближе ознакомиться с контекстом проблемы, предлагаю краткий обзор текстов, написанных на эту тему.
В конце 2017 года я обратил внимание на отсутствие коммуникации между Арменией и Россией, говоря об отзывах на скандальные заявления ряда российских деятелей в отношении нового договора между Арменией и Европейским Союзом: Понимают ли Россию в Армении и Армению в России? Далее – о ситуации на фоне отставки Сержа Саргсяна: Россия, российско-армянские отношения и отставка Сержа Саргсяна. Тогда было немало панических ожиданий, хотя развитие событий показало, что умеренная точка зрения была верна – фундаментальных основ для смены формата отношений не было – и нет, а это значит, что характер отношений не так уж и сильно зависит от персон во власти.
Летом 2018 года, после «Бархатной революции» в Армении все чаще стали раздаваться голоса о том, что отношения подорваны, хотя чаще всего в этих разговорах преувеличивалась острота проблемы: Армяно-российские отношения. Есть ли повод для беспокойства? Наконец, к концу 2018 года стал более очевиден некий разрыв, но не столько по линии Россия-Армения, сколько более системное охлаждение между Россией и рядом других постсоветских стран, все еще имеющих союзнические или партнерские отношения с Москвой. Этот процесс пока еще развивается, но по крайней мере определенные его характеристики уже видны: России надоел Евразийский союз? К встрече Путина и Пашиняна.
2. Микаел Минасян
Сейчас же есть хороший повод говорить о более долгосрочных основах сотрудничества. Бывший посол Армении в Ватикане, Португалии и при Мальтийском ордене, зять бывшего президента Армении Сержа Саргсяна Микаел Минасян написал статью под названием «Два государства – одна цель». Необходима новая архитектура армяно-российского союзничества. Статья опубликована в «Независимой газете» и таким образом продолжает некоторую традицию, которая уже сформировалась в России, когда политики, в том числе и те, которые позиционируют себя как «серые кардиналы» - например, два месяца назад в этой газете статью написал Владислав Сурков: Долгое государство Путина.
Уже зная этот факт, можно понять, что статья программная и обращается к российской аудитории. Причем не столько широкой аудитории, сколько к политическому классу и российской власти. Во-вторых, в статье Минасян также обращается и к армянам, предполагая, что в Армении статья разойдется достаточно широко. Сам факт появления статьи – это заявка на участие в политическом процессе, ожидание позитивного или по крайней мере нейтрального отношения Москвы к активной роли этого политика. Учитывая довольно скептическое отношение к нему в Москве, попытка понятная, хотя вряд ли мы сможем узнать, как отреагирует главный адресат, который со статьей очевидно ознакомится.
Микаел Минасян уже давно готовится к самостоятельному включению во внутриполитический процесс в Армении. Он выделил свои активы из холдинга «Панармениан», люди, связанные с ним, де-факто вышли из РПА, он также продал большую часть своих компаний в Армении и таким образом обезопасил себя от финансового давления со стороны властей. Наконец, Минасян активизировал благотворительную деятельность, или по крайней мере сделал ее более публичной, в том числе реставрацию храмового комплекса в Дадиванке. Впрочем, с нынешним дозированием, Минасян эффективно участвовать в политике не сможет. Возможно, теперь он будет активнее. В этих условиях и пишется данная статья.
3. Какие проблемы в отношениях видит Микаел Минасян?
После этих двух вводных частей стоит перейти уже к содержанию статьи Микаела Минасяна. Пересказывать ее целиком не буду, обращу внимание на ряд важных моментов. Он говорит, что в России, также, как и в Армении, армяно-российские отношения воспринимались инерции исторического восприятия и не имели самостоятельной логики, основанной на интересах. Об этом постоянно говорит также и Сергей Маркедонов, лучший специалист-политолог по Кавказу извне самого Кавказа. Далее Минасян говорит о том, что через поколение после распада СССР инерцию приобрела и антисоветская риторика, преобразовавшаяся в антироссийскую. Это своеобразный антиколониальный дискурс, который часто проявляется в странах-клиентах, подмандатных территориях и «младших» союзниках великих держав, Армения не стала исключением. Эту концепцию представляет Александр Искандарян, который интегрирует рост антироссийских настроений в среде молодежи и элиты именно в такой историко-политический контекст.
Далее Микаел Минасян говорит о том, что в армяно-российских стратегических отношениях возник разрыв в восприятии. В Армении восприятие стало смещаться в сторону того, что участие в постсоветской пророссийской интеграции угрожает армянскому суверенитету. Многие российские «говорящие головы» своими высказываниями подогревали эти настроения. Также, возникло противоречие между восприятием политических классов, которые больше обращали внимание на зависимость другой стороны: россияне – «а куда вы от нас денетесь» / армяне – «без нас вы потеряете Южный Кавказ». Молодежь, по мнению Минасяна, вовсе не выделяет Армению и Россию как стратегических союзников и лишена инерции ностальгического восприятия.
Вопрос о суверенитете действительно важен: многие из тех, кто очень беспокоятся о суверенитете в Армении, чаще обращают внимание на армяно-российскую интеграцию, но не интеграцию с западными структурами. В то же время многие, кто говорят о союзе в России, действительно имплицитно предполагают именно подчинение, а никакой не союз. Все это идет от того, что недостаточно доверия, а отношения, по выражению Минасяна, «разлагаются» от язв. Итого, идет попытка «балансировать» - с обоих сторон, в результате в выигрыше не остается никто.
4. Каким может быть решение существующих проблем?
Минасян считает это нерациональным и предлагает пересмотр. Причем его подход важен еще и с той точки зрения, что он тоже влиял на внешнюю политику, проводившуюся властями Армении в предыдущие десять лет. В этот период Армения оказывалась в роли страны, которую «насильно» загнали в пророссийские объединения. Сейчас Минасян предлагает в некотором роде проактивную линию – он предлагает инициативный подход, который предполагает более выраженное союзничество и, по сути, почти одностороннюю ориентацию Армении на Россию.
Учитывая существующие внешнеполитические, демографические и прочие тенденции, перед Арменией такая перспектива и так существует – при том, что нет не только лучшей, но даже и худшей, хотя сколько-нибудь реалистичной инициативы. Итак, это происходит явочным порядком – учитывая растущее раздражение Москвы, а также отсутствие полного понимания между сторонами, Армения идет на ощутимые уступки, включая отправку гуманитарного контингента в Сирию, а в будущем на повестке дня будет русский язык. И чем слабее будет становиться Армения при росте агрессивности Турции, тем больше она будет зависеть от России. Причем такая вынужденная зависимость не может привнести позитив во взаимоотношения, поскольку ни взаимопонимания, ни даже лояльности в таком случае не будет.
Минасян предлагает другую форму союза – взаимовыгодное союзничество – по типу тех союзов, которые распространены на Западе и приводит пример американо-израильских отношений. Это означает что в идеале не слабая Армения подчиняется слабой России, а сильная Россия поддерживает сильную Армению, а сильная Армения поддерживает в свою очередь сильную Армению.
5. Долгосрочная внешняя политика Армении, концепция Минасяна и российско-армянские отношения
Это не игра слов – в такой концепции Армения может быть «витриной» евразийской интеграции – тем успешным примером, который может доказывать потенциал евразийской интеграции привести небольшую страну к процветанию. Также, Армения, будучи сильной, даже при большей зависимости от России может иметь больше суверенитета, поскольку будет более жизнеспособной и более способной к самообороне. Израиль последовательно шел к этому на протяжении последних 70 лет и еще не завершил эту трансформацию, но даже на пути к тому, чтобы стать региональной сверхдержавой, он не начинает тяготиться отношениями с Америкой – наоборот – единство интересов скрепляет крепче чего угодно еще.
Армении для того, чтобы достичь того же, чего добился Израиль, понадобится более ста лет, и в этих условиях отсутствие сколько-нибудь ясной перспективы ставит вопрос долгосрочного выживания страны – и это не нагнетание – все знают, что в этой части мира страна действительно может исчезнуть, если не будет достаточно сильной. Альтернатив у Армении нет – и никто (в частности, на Западе или на Юге), их по серьезному не предлагает. Поэтому политика слабой Армении, продающей суверенитет во все стороны и по этой же причине сохраняющей его, имеет определенный запас по времени, она не неисчерпаема. Возможно, через 20 или 30 лет мы вплотную подойдем к пределу прочности и поэтому неплохо было бы еще до того иметь какое-то решение в виде альтернативе сегодняшней архитектуре безопасности.
Таких решений может быть несколько – это быстрая переориентация на Запад «в случае чего», это тесная интеграция с Ираном или другими региональными странами, это полное подчинение России вплоть до юридической потери суверенитета – и это упование на приход Китая в регион – и соответственно, ориентация на него. Однако вместо бесконечных метаний Минасян предлагает решить вопрос изначально, уже сейчас, переходя к явной ориентации на Москву и взамен ожидая соответственных шагов и с ее стороны.
И в этом есть своя логика, поскольку на данный момент все существующие варианты выглядят довольно жидко. Кроме того, что Турция и через 25 лет будет представлять серьезную угрозу для безопасности Армении, в этом регионе больше ничего предсказать нельзя. Иран по-серьезному в такие игры играть не способен и желание многих армян видеть Иран в качестве одного из серьезных внешнеполитических партнеров, вряд ли реализуется. Какой будет позиция Китая – и почему Китай «отсыплет» Армении горстку безопасности, решительно непонятно. Потому что тогда Китай должен будет взять на себя определенные обязательства и расходы, а веской причины для этого нет. Наконец, что касается Запада, то Евросоюз в Армению не собирается и через 25 лет, также как и сейчас, вопрос вступления в Евросоюз на повестке дня стоять не будет; Евросоюз, конечно, интересует культурная аппроксимация и превращение Армении в буфер, также как и десятков других стран – но не более, и я решительно не вижу в этом всем интереса самой Армении. США, конечно, могут заменить Россию на каком-то этапе, но опять же, на данный момент США куда ближе и к Турции, и к Азербайджану – исходя из собственных геоэкономических и геополитических интересов. А с Россией тоже довольно сложно: Россия – убывающая держава и в каком формате она будет присутствовать на Южном Кавказе через 25 лет – еще вопрос.
Россия может потерять Северный Кавказ, где русских меньшинство, и продолжается процесс национального строительства, это будет очень сильно зависеть от способности России дотировать регион, которая снижается. Россия может в то же время и сохранять Северный Кавказ, но все равно покинуть Южный Кавказ, поскольку такие подходы в контрэлите крайне распространены. Но стоит Армении начать выстраивать альтернативную России архитектуру безопасности, как потеря российского «зонтика» произойдет мгновенно, либо даже Россия переложит гирю на другую чашу – и безопасность будет потеряна.
Хороших вариантов нет, а соответственно, нужно их создавать. Минасян предлагает не смотреть далеко и прямо сейчас строить глубокий союз, который позволит уберечь от многих рисков, в том числе альтернативные подходы у будущих армянских и российских элит, а также, от внезапного изменения баланса сил на Южном Кавказе.
6. Позиция России
Насколько все вышесказанное реалистично – вопрос, поскольку статус-кво – результат не только политики Армении, но и политики России. И как любая великая держава, Россия скорее склонна к тому, чтобы иметь клиентов, а не союзников. Также, Россия по характеру – держава XIX – первой половины XX века. А по этой причине ее также может больше устраивать большое количество геополитических осколков на своей периферии (таких как РЮО, Абхазия, Приднестровье, Донбасс и проч.), чем уверенные в себе союзники, точно так же, как некоторых начальников устраивает видеть зашуганных сотрудников – а не состоявшихся профессионалов в своей команде.
Какой подход характерен для России? На самом деле, это сказать просто невозможно, поскольку у современной России нет достаточного опыта, чтобы его обобщить. И если инициатором пересмотра подходов выступает Армения, то ей придется создавать этот опыт, как для себя, так и для России. В определенном роде, такой потенциал у Армении имеется, поскольку два года назад Армения создала прецедент одновременного сотрудничества и с Россией, и с Евросоюзом – в то время как украинские и грузинские элиты, а также многие европейские чиновники настаивали, что это невозможно совместить.
Нужно ли это самой России? Надо отчетливо понимать, что если предложенный формат отношений является для России приемлемым, то Россия будет не только донором безопасности для Армении как сейчас, но и донором развития. Это означает, что Россия де-факто берет на себя какие-то обязательства по инвестированию в Армению как минимум на обозримую перспективу. Однако создание крепкого тыла на юге, расширение рынка в том числе и для собственных товаров и укрепление партнера тоже может принести чистую выгоду в долгосрочной перспективе. В Советском Союзе за счет ресурсов Сибири дотировались многие союзные республики, в том числе и Армения, но уже к 1960м гг. Армения уже не была дотируемой, а порой и сама была источником дотаций, кроме того, если сравнить с временами СССР, Россия, сбросив имперскую периферию не стала сильнее ни в одном аспекте, хотя ресурсы куда больше сконцентрированы на себе. Ресурсы для этого нужны не очень значительные – учитывая, что у неизвестного полковника Захарченко находятся сотни миллионов долларов, а именно такие суммы в год нужны для укрепления потенциала Армении, Россия такие суммы даже не заметит в принципе, но отказавшись в некоторой части от национального эгоизма может стать сильнее, поскольку к ее потенциалу в таком случае присоединяется и возросший потенциал Армении, который Россия использовать сегодня не может.
Россия в то же время действительно впервые выступит с альтернативным образом своей внешней политики, что критически важно не только с точки зрения имиджа, но и с позиции формирования устойчивых внешнеполитических союзов в условии изоляции России и все более часто проявляющегося оппортунистического курса, который служит только краткосрочным задачам и подрывает долгосрочные цели.
Во внешней политике Россия в определенной мере сузит собственный маневр, поскольку модель американо-израильских отношений в применении к Южному Кавказу и российско-армянским отношениям означает отказ от балансирования между Арменией и Азербайджаном (хотя не скажется на отношениях России с Турцией). На мой взгляд, потеря это небольшая, поскольку есть очень мало чего, что может потерять от этого Россия и куда существеннее могут быть потери Азербайджана, который по этой причине воздержится от резких шагов. Русофобия же в этой стране распространена очень широко и от российского балансирования это не снижается. Также, нет ровным счетом никаких надежд на то, что Азербайджан может когда-либо стать союзником России, а значит, и гоняться за ним нет никакого смысла.
7. Выводы
Итак, в принципе Россия может согласиться с такой формой российско-армянских отношений. То же касается и Армении. Заявку Микаел Минасян делает серьезную и, пусть это всего лишь одна из возможных концепций внешней политики, это заявка на пересмотр ее основ в случае Армении. Причем совсем не обязательно для этого ее должен реализовывать сам Минасян – это может происходить при любых властях Армении и России, если найдется такая решимость и целеполагание.
На данный момент постсоветские страны продолжают инерцию постсоветской политики, но в последние 10 лет эта инерция себя исчерпывает и есть необходимость как-то определяться. В первую очередь, как крупнейшему игроку этого региона, это надо делать России, и пока что выбрана линия национального эгоизма, но реализуется пока что явочным порядком и еще не обрела всех черт полноценной концепции, хотя все и идет к этому.
Также, это необходимо делать и Армении. Комплементаризм можно продолжать, но он сталкивается со все большим числом вызовов и единственное, что может спасти эту концепцию – это достаточно быстрое усиление в регионе Индии и Китая, а также Японии, которые сбалансируют уже существующих игроков и при условии, что Армения окажется в состоянии установить с ними достаточно высокий уровень отношений – по возможности более высокий, чем у соседей – Грузии и Азербайджана. На данный момент это выглядит как высший пилотаж, не доступный армянской стороне.
Другим вариантом является союз с Россией, который может иметь разную форму, в том числе от полного подчинения до довольно холодных контактов на высшем уровне (взаимно невыгодный) – или же взаимовыгодный союз, который предлагает Микаел Минасян, где обе стороны имеют серьезные политические и экономические обязательства друг перед другом. И это может быть выходом для обоих сторон.
