Туристическая Кавкасиада
Надежды на модернизацию современного Северного Кавказа связывают с развитием туристического кластера – комплекса из пяти курортов в республиках Северного Кавказа, строительство которого якобы привлечет инвестиции, даст рабочие места и снимет социальную напряженность и, наконец, впишет Северный Кавказ в топовые курорты мира.
Проблемы организации курортов на Северном Кавказе, привлечения инвестиций и туристов не новы – знаменитые Кавказские Минеральные Воды (КМВ) еще сто сорок лет назад были невзрачными станицами и слободами с грязными улицами, плохими гостиницами и полным отсутствием сервиса.
Но уже к началу ХХ века северокавказские водные курорты успешно (особенно Кисловодск) конкурировали с такими европейскими курортами, как Висбаден, Эгер, Мариенбад, Киссинген, Пирмонт.
В конце 19 века избалованная русская аристократия совсем не торопилась отдыхать на Кавказе – она привыкла к европейским курортам: отдых за границей был дешевле, добираться до Германии было удобнее, да и уровень развлечений там выше.
Путешественник и исследователь Я. Сабуров в 1835 г. писал: «Из-за отдаленности Кавказа от центра Империи здешнее общество, во время курса, состоит из истинно больных…Сюда им ехать и далеко, и скучно, и дорого; не то, что в Германии, где каждые воды окружены полудюжиной столиц».
Отдыхающие на Кавказе, судя по их же запискам, жаловались на то, что жизнь коротка и что скучно.
Очевидно, что обустройство КМВ находилось в прямой зависимости от представлений о месте Кавказа в Российской империи. Ориентация на европейскую курортную модель, развитие инфраструктуры, распространение просвещения на Водах вскоре превратили северокавказские курорты в «точки роста» и места коммуникации имперских элит.
За исторически короткий срок, к началу ХХ века, курорты расцвели: изменилась система управления курортами – военное ведомство утратило над ними свой контроль, а местное самоуправление получило возможности решать местные дела без бюрократической волокиты. Была протянута новая ветка по железной дороге – в 1875 г. Владикавказскую железную дорогу довели до Минеральных Вод. С 6 августа 1893 г. поезда стали регулярно ходить между всеми курортами Кавказских Минеральных Вод. В 1894 г. Кисловодск был связан с Москвой беспересадочным железнодорожным сообщением.
Шло быстрое строительство дорог, водопроводов, гостиниц и частных дач. Правительство поддерживало предпринимателей – выкупало часть земли и предлагало ее на выгодных условиях будущим застройщикам.
Архитектура КМВ – отражение вкусов российской провинции. Стараясь дотянуться до уровня столицы, провинция предлагала свой вариант архитектуры: «Деловым людям ни к чему мировая тоска и грёзы интимного мирка спальни под стеклянной крышей, пропускающей свет снега и звёзд. Но деловые люди шли в ногу со временем, когда типическим в архитектуре, как и в искусстве, философии и политике, стала эклектика,— смешение великих и героических стилей. Здесь строили дома-причуды с решётками-грёзами храмовыми пристройками. Как вина в одном стакане, мешались в одном здании египетский лотос, римская арка, крепостной мотив Ассирии, мощь романской башни, призыв и дематериализация узких соборов».
Большинство жителей курортов были заняты в обслуживании приезжих, и количество посетителей увеличивалось в разы.
Стратегия культурной экспансии из КМВ занимала особое место в развитии курорта – построенный театр, научные общества, лечебницы делали Кисловодск становится одним из известных культурных и научных центров империи.
На северокавказских Водах отдыхала специфическая публика – т.н. «водяное общество», своеобразные персонажи «Героя нашего времени». Пешие и верховые прогулки, чаепития, карточные игры, игра оркестра, поездки по окрестностям, спектакли, танцевальные вечера в казенном ресторане или галерее, общие обеды, пикники, встречи восхода солнца на Эльбрусе, нарзанные ванны – развлечения «водяного общества» были разнообразны год от года.
Был на Водах и совершенно специфический аристократический контингент, в котором сочетался дух просвещенной Европы и столичный петербургский лоск. Они диктовали моду и стиль поведения на курортах и сами подпадали под особое обаяние Кавказа, образы А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, А.А.Бестужева-Марлинского, Н.Н.Раевского, которые воспринимали Воды сквозь призму романтизма и свободы, возможности творческой самореализации.
Яков Гордин, знаменитый питерский историк, писал, что такой тип русских людей, приехавших когда-то служить на Кавказ, для которых Кавказ стал пространством, свободным от европейских условностей, описан Лермонтовым незадолго до смерти в его знаменитом "Кавказце": "Чуждый утонченностей светской и городской жизни, он [кавказский офицер. — Я. Г.] полюбил жизнь простую и дикую; не зная истории России и европейской политики, он пристрастился к поэтическим преданиям народа воинственного. Он понял вполне нравы и обычаи горцев, узнал по именам их богатырей, запомнил родословные главных семейств»…
О том, сможет ли хлопонинский горный кластер стать таким же успешным, как КМВ в 19- начале Хх века, - читайте в следующем посте.