Правозащитники оценили шансы на справедливость для убитой в Чечне девушки

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Практика отправки в зону СВО подсудимых и обвиняемых порождает чувство безнаказанности и ведет к повышению рисков для женщин, подвергающихся домашнему насилию, уверены правозащитники. По их мнению, семья убитой в Чечне Кристины Коковой может столкнуться с противодействием, если будет требовать наказания.

Как писал "Кавказский узел", житель Бачи-Юрта Руслан Умаев, обвиняемый в убийстве невестки Кристины Коковой, отправился в зону военной операции. Он признался в убийстве и заявил, что сделал это из-за аморального поведения девушки, сообщили правозащитники.

Президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова, руководитель проекта "Отцы и дочки" Аида Мирмаксумова и юрист центра "Вайфонд" Амина Лорсанова оценили практику ухода на военную операцию обвиняемых по делам о домашнем насилии, "убийствам чести".

Понимание того, что можно убить и остаться без наказания, повышает риски для женщин в регионе, считает Саида Сиражудинова.

"Любое доказательство того, что можно остаться безнаказанным, усугубляет риски для женщин и усиливает понимание того,  что можно убить женщину и не нести ответственность. Конечно, так количество "убийств чести" не будет сокращаться. Это такая закрытая и приватная тема. Как правило, преступников покрывают. Сейчас будут покрывать сильных, но не всех. Кого-то нужно отправлять воевать. Преступники - это целевая группа для вербовки", - сказала она "Кавказскому узлу". 

Женщины только в крайнем случае обращаются за помощью. Они берегут репутацию семьи

По ее словам, женщины в Чечне как правило не обращаются за помощью. 

"Женщины только в крайнем случае обращаются за помощью. Они берегут репутацию семьи. Заявить о насилии -  значит, поставить себя под угрозу. Самое страшное, что происходит - это игра на чувствах. На чувствах дочери. Иногда девушки обращаются за помощью, и потом им звонят и говорят, что кто-то из близких не может пережить, если она уйдет. И она отодвигает свои интересы, жертвуя всем. Еще страшнее, это игра чувствами матери. Эта проблема ужасающего масштаба и глубины, травмирующая навсегда. Как и в этом случае, у женщин забирают детей, манипулируют, давят. И помощи нет ни от кого. Да, есть проект "Кавказ без матери", это группа, они помогают. Но не все имеют смелость обратиться за помощью и защищаться", - отметила она. 

По мнению правозащитницы, только общественный резонанс может помочь матери Кристины добиться справедливости.  

"Это грубое нарушение прав родственников на справедливость. Когда совершается преступление, то пострадавший не хочет ничего, кроме наказания преступника, как можно более строгого. Хотя все существующие сроки -  это слишком мягкая цена за жизнь. И родных лишают и этого. Это страшная травма. Родные могут обращаться к прессе. К сожалению, сейчас единственное, что можно сделать, это публичность", - посоветовала она.

В ситуации, когда местные власти игнорируют обращения родных жертв насилия, а федеральные институты бездействуют, трудно добиться больших результатов, отмечает она. 

"Очень мало альтернативных путей для защиты женщин в Чечне. Женщин обвиняют в "аморальном поведении" и преступников оправдывают. Что касается помощи женщинам, то все зависит от ситуации и семьи. Есть семьи, где могут поддержать и защитить.  Есть те, кто готов убить, и не обязательно даже ради репутации. Причин может быть много, а аморальность легко приписать. Бежать - это сложно, но иногда важно для сохранения жизни. Лучше, когда предварительно консультируются и обращаются к правозащитникам. Потому что, когда я работала с "убийствами чести", было явно видно, что многие просто были без помощи и защиты, допустили фатальные ошибки. Мы уже наблюдали, как правозащитная группа "Марем", вопреки давлению спасала девушек. Есть много активистов и организаций. Мы никогда не откажем хотя бы в совете и предостережем от ошибок", - подчеркнула она. 

Практика отправки обвиняемых в зону СВО приведет к новым случаям "убийств чести", считает Аида Мирмаксумова.

"Я слышала эту историю, я в подробности не вдавалась, но, собственно, и никакие подробности не нужны, учитывая, что убийцы, насильники, наркоманы и прочие преступники уже даже могут не отсиживаться, а сразу заявить о своем желании принимать участие в  СВО. Люди боятся потерять свободу, а здесь у них будет якобы свобода. При этом, конечно же, все думают, что их не убьют. Практика отправки обвиняемых в зону СВО стала способом избегать ответственности. Поощряет ли эта практика в дальнейшем "убийства чести"? На самом деле эта практика поощряет не только "убийства чести", а все преступления. У них уже есть понимание, что да, я это совершил, я совершил преступление, но я не сяду в тюрьму, я пойду и якобы останусь на мнимой свободе", - сказала она "Кавказскому узлу".

Недоверие – самая распространенная причина, мешающая женщинам в Чечне обращаться за помощью, полагает она.

"Самое первое - это недоверие. Недоверие к власти, недоверие к правоохранительным органам. К тому же правоохранительные органы в таких традиционных регионах как Чечня, Ингушетия, Дагестан, вообще в целом Кавказ, считаются не совсем традиционными. И за помощью люди лучше обратятся к мулле, чем в государственную структуру. Нет доверия государству и  правоохранительным органам как части этого государства. Также есть культурные барьеры, когда, например, лучше не выносить сор из избы. Да, вот нас всех этому учили с детства, что сор из избы выносить нельзя. Поэтому бьют - терпи, молчи, маме пожаловаться можно, а вот в полицию пожаловаться нельзя, потому что ты позоришь семью. Естественно, женщина, которая попросила помощи не только у своей семьи, но и обратилась в полицию, она вынесла сор из избы, а значит, опозорила семью", - рассказала она.

По ее мнению, чтобы обвиняемые отбывали тюремное заключение, необходимо отменить закон, позволяющий им отправляться на СВО.

"Мне кажется, это единственный вариант, потому что сейчас нет других возможностей для того, чтобы виновные сидели в тюрьме, а не отправлялись на СВО", - указала она.

По ее словам, правозащитники стали альтернативой для защиты жертв насилия, поскольку местные власти игнорируют их обращения, а федеральные институты бездействуют.

"Только правозащитник - последний шанс, который остается для женщин. Это правозащитники, которые действуют по букве закона, но слышат женщин. Они, безусловно, учитывают местные традиции, но не опираются на них при защите женщин. И, естественно, мы не опираемся ни на какие традиции. Мы учитываем специфику региона, но на традиции никогда не обращаем внимания. Если женщина попросила о помощи, если семья не может защитить, если местные власти не могут защитить, федеральные институты бездействуют, тогда как альтернатива, как единственный путь к спасению остается, конечно, институт правозащитников, который пока еще действует на территории страны, хоть это и не всегда безопасно", - сказала она.

Побег из страны - это самый крайний вариант. Из страны - это тогда, когда ни семья не помогает, ни федеральные власти не помогают, ни региональные, никто

По ее словам, иногда женщинам не остается иного выхода как покинуть регион или страну, чтобы обезопасить себя.

"Когда есть угроза жизни, надо бежать. Если реально есть угроза жизни после того, как человека не изолировали, я имею в виду какие-нибудь вышестоящие инстанции, типа правоохранительных органов, и он по-прежнему продолжает угрожать жизни женщины, ее детям, ее спокойствию и благополучию, то, естественно, нужно встать и уехать. Либо постараться как-то его отгородить от себя. Если не получается, тогда побег из региона это, конечно, тоже как вариант. Побег из страны - это самый крайний вариант. Из страны - это тогда, когда ни семья не помогает, ни федеральные власти не помогают, ни региональные, никто. И вот ты остаешься один на один с этим <человеком>. И тебе нужно спасаться самой, иногда с детьми. Тогда, конечно, уже побег из страны, да. Сейчас в условиях санкций не всегда легко получить визу, но можно. По крайней мере, пока ждешь визу, у правозащитников есть возможность где-то тебя прятать", - посоветовала она.

Практика отправки обвиняемых в зону СВО уменьшает возможность привлечения к ответственности за преступления против женщин в Чечне, считает Амина Лорсанова.

"Это очень распространенная практика. У нас есть случаи, мы даже знаем заключенных, которые отбывали срок за разные преступления. И они были отправлены в <зону военной операции на  Украине>. Кстати, один из тех, кого я лично знала, уже его нет в живых. Он надеялся, что ему уберут этот срок, но он там погиб. Дело даже не только в преступлениях против женщин. Вообще преступления против женщин для кадыровских силовиков - это не страшное преступление. Убить женщину, ограбить или еще что-то подобное для них не так страшно, как если бы человек отбывал наказание за какое-то свое несогласие по сфабрикованному делу по политическим и религиозным мотивам. Вот это для них страшно. То, что убил женщину, для них не такая трагедия", - сказала она "Кавказскому узлу".

По ее словам, если у женщины или у ее семьи нет каких-то связей, то добиться справедливости бывает практически невозможно.

"Если насилие над женщиной происходит со стороны людей, которые как-то связаны с <силовыми> структурами, то обычно это бывает безнаказанно. В обычных других же ситуациях может человек получить какой-то там срок, если это люди вне политики, так скажем, простые  жители Чечни. Но, как видим, этих людей используют для отправки сейчас на Украину. То есть им предлагают либо сидеть в тюрьме, либо отправляться туда", - отметила она.

Для давления на жертв насилия в Чечне используются разные способы.

"На Кавказе в целом проблема в том, что женщина не осмеливается уходить из семьи, даже когда есть насилие, чтобы не разлучиться, например, с детьми. Потому что такая вот культура чести, когда женщина уходит, обычно детей у нее забирают. Что касается именно Чечни, то там еще обычно привлекают кого-то из властей, к ним обращаются. И бывает так, что женщина просто оказывается в такой ситуации, что не может покинуть эту семью, приходится все терпеть. Бывает и психологическое, и физическое насилие. А так, домашнее насилие — это проблема не только Чечни, это бывает в любом городе России. Например, абьюзер, нарцисс разными методами манипулирует  женщиной. Просто в Чечне обычно еще задействуют свои связи, и женщина, зная, что если она уйдет, у нее просто не будет возможности как-либо бороться, терпит. Хотя в нынешнее время все больше и больше женщин решаются <уйти>. И я бы даже сказала, что домашнее насилие уменьшилось по сравнению с тем, что было раньше. Сегодня женщины разводятся, как бы сложно ни было. Да и не всегда детей забирают. Но присутствует все равно процент довольно немаленький домашнего насилия", — рассказала она.

Она отмечает, что с каждым годом становится меньше культурных и правовых барьеров, мешающих женщинам в Чечне обращаться за помощью при домашнем насилии.

"Все не так плохо на самом деле. Если это обычные  люди, не связанные с властями, обычный бытовой конфликт или насилие, женщина хочет уйти или обратиться в суд, то такие случаи есть. И на самом деле нужно справедливо заметить, что судьи и шариатский комитет по семейному праву, они вставали на сторону женщины. И таких случаев немало. Но именно культурные барьеры — это когда, например, семья девушки не хочет конфликтовать с семьей её мужа или не хочет, чтобы она возвращалась домой. Но в наше время вот эти культурные барьеры уменьшаются, потому что сегодня уже женщине дается больше свободы, возможности выбора. И очень много разводов в Чечне и на Кавказе в общем. То есть вот эти культурные барьеры, они становятся все слабее и слабее", - указала она.

Мы не видим каких-либо возможностей для этой семьи добиться правды, когда речь идет о кадыровских структурах

В этой истории родные Кристины, к сожалению, не смогут добиться справедливости, потому что власти уже вмешались в этот процесс.

"В худшем случае эта семья вообще подвергнется давлению, чтобы они прекратили это разбирательство и попытки добиться справедливости. Мы не видим каких-либо возможностей для этой семьи добиться правды, когда речь идет о кадыровских структурах. Может быть, в другом месте получилось бы, но вот тут, к сожалению, абсолютно отсутствует какой-либо закон. И в особенности на Северном Кавказе, в особенности в Чеченской Республике. Поэтому возможности добиться результата я не вижу для этой семьи", - сказала она. 

"Кавказский узел" писал, что в декабре 2023 года президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова опубликовала доклад "Домашнее насилие на Северном Кавказе: отчет по результатам мониторинга ситуации в регионе и анализа судебной практики". Согласно отчету, в Чечне "убийства чести" - доминирующий мотив, по которому совершаются убийства женщин. Эти убийства совершают сами родственники, чаще всего отец или брат, говорится в справке "Кавказского узла" "Убийства чести" на Северном Кавказе".

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.