Чечня, три года спустя: живые и мертвые

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В ближайшие недели в Чеченской Республике, как и в остальных регионах Российской Федерации, предполагается провести перепись населения. Однако даже перепись вряд ли положит конец спекуляциям о численности населения республики и о числе погибших в ходе вооруженного конфликта. Три года назад, осенью 1999 г., в начале "второй чеченской войны", официальные лица вдвое занижали число живущих в Чечне - теперь завышают его в полтора раза. Живые люди сами по себе чиновников, похоже, не интересуют. Сведения об их числе становятся доводами в политических играх и рычагами при переключении финансовых потоков. О погибших предпочитают вообще не вспоминать.

17 сентября 2002 года председатель Чеченского антивоенного конгресса Саламбек Маигов заявил журналистам, что во "второй чеченской войне" погибли восемьдесят тысяч мирных жителей республики (сообщение NTVRU от 17 сентября 2002 г. 11:42:20) - почему-то со ссылкой на правозащитные организации Human Rights Watch и Правозащитный центр "Мемориал", хотя ни те, ни другие ничего подобного никогда не заявляли. На следующий день на это заявление отреагировал назначенный два месяца назад Специальный представитель Президента РФ по соблюдению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике Абдул-Хаким Султыгов (сообщение NTVRU от 18 сентября 2002 г. 08:15:00) - он, в свою очередь, заявил, что эта оценка завышена и, вообще, "все цифры, которые заявляют на настоящий момент правозащитные организации, представляют собой субъективные, оценочные данные, не имеющие никакого отношения к реальной ситуации".

Вообще, российские официальные лица редко затрагивают тему гибели гражданского населения Чеченской Республики в ходе так называемой "контртеррористической операции". Последние обнародованные ими оценки - около тысячи погибших: об этом говорили в августе 2001 г. генерал Манилов, и в августе 2002 г. прокурор Чеченской Республики Костюченко. Эта оценка представляется нам существенно заниженной.

Только за первые девять месяцев "второй чеченской войны", по оценкам Human Rights Watch, погибли от 6.5 до 10.5 тысяч человек из числа мирных жителей. Эта оценка была получена путем экстраполяции по выборке из тысячи трехсот человек, о гибели которых были собраны подробные сведения. С июля 2000 г. "Мемориал" ведет "Хронику насилия", в которой уже к весне 2002 г. были приведены обстоятельства гибели более тысячи гражданских лиц. Учитывая, что мониторинг "Мемориала" охватывает около четверти территории Чеченской Республики, очевидно, что для получения общей оценки числа погибших это число нужно умножить в несколько раз. Таким образом, ясно, что общее число погибших гражданских лиц, скорее всего, превышает десять тысяч человек, и заведомо меньше двадцати тысяч.

Из этого общего числа правозащитники располагают подробными сведениями о более двух с половиной тысячах погибших в ходе "второй чеченской войны" гражданских лиц. Следовательно, оценки, обнародованные Маниловым или Костюченко - тысяча погибших - также далеки от реальности, как и распространенные "Интерфаксом" сведения о восьмидесяти тысячах. Если "неточность" генерала - лишь один из атрибутов официозной пропаганды, то прокурор, видимо, просто нечетко выразился: видимо, он имел в виду число уголовных дел, возбужденных по фактам гибели гражданских лиц. Последнее говорит, скорее, о работе прокуратуры, чем о числе погибших.

В заключение заметим, что, хотя точность наших оценок невысока, но альтернативы им нет - государство по прежнему не считает граждан, погибших в ходе "наведения конституционного порядка" или "контртеррористической операции".

Столь же неопределенными остаются и сведения о численности живущих на территории Чеченской Республики. Так, в ходе недавней поездки лорда Джадда в Чечню в администрации сообщили о, якобы, успешном возвращении туда беженцев, в результате чего-де население республики достигло 900 тысяч человек. Эта цифра вызывает серьезные сомнения.

Накануне "второй чеченской войны" население республики составляло около 750 тысяч человек. Поскольку возвращение всех вынужденных мигрантов в места постоянного проживания, о котором говорили в конце мая, не состоялось, в Ингушетии остаются еще около 137 тысяч жителей Чечни, и около 10 тысяч - в Дагестане. Так что сегодня, за вычетом полутораста тысяч мигрантов в соседних регионах, в Чеченской Республике, скорее всего, живут около 600 тысяч человек. Именно эту цифру, кстати, назвали миссии ОБСЕ в той же администрации Чеченской Республики. Цифра, названная одновременно представителям ПАСЕ - 900 тысяч - не только больше реальной цифры, но и больше теоретически возможной!

Таким образом, характеризуя официальные данные о числе людей, живущих в зоне вооруженного конфликта в Чечне или же погибших в ходе конфликта, можно использовать слова господина Султыгова: "субъективные, оценочные данные, не имеющие никакого отношения к реальной ситуации". То же можно сказать и о заявлениях политиков - для них это инструмент в полемике. Сведения же, хоть как-то соотнесенные с действительностью, похоже, самим этим обстоятельством не по нраву политикам и чиновникам - тех интересуют числа, а не стоящие за ними человеческие жизни.