Сергей Хайкин: Президент Абхазии будет выбран в первом туре, и имя его известно

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Директор Института социального маркетинга (ИНСОМАР) Сергей Хайкин в интервью "Кавказскому узлу" утверждает, что если в Абхазии не произойдет ничего непредвиденного, то президентские выборы пройдут в один тур, и победу на них одержит Рауль Хаджимба. Такой прогноз ИНСОМАР дал по результатам очередного опроса общественного мнения, проведенного в республике.

Почему второго тура не будет?

"Кавказский узел" (КУ): Сергей Романович, в отчете, опубликованном 17 августа 2014 года, опираясь на данные проведенных исследований, Институт социального маркетинга утверждает, что выборы в Абхазии могут закончиться в один тур, причем Рауля Хаджимбу готовы будут поддержать не менее 51% избирателей. Судя по публикациям ИНСОМАР, еще две недели назад ситуация была иной. Лидеры президентской кампании Рауль Хаджимба и Аслан Бжания могли рассчитывать на поддержку 42% и 33% избирателей соответственно. Впервые в истории абхазских выборов предполагался второй тур, так как никто не получал более половины голосов. Теперь же мы видим существенные изменения в расстановке сил. Вы прогнозируете, что Р.Хаджимба может развить успех и набрать в итоге около 56%. Как менялись настроения избирателей в этот период?

Сергей Хайкин (СХ): Давайте вспомним, как все начиналось. Необходимость в проведении досрочных президентских выборов возникла в результате внутриполитического кризиса, который развивался в течение года и вышел на поверхность в конце мая в виде массовых выступлений коалиционных сил оппозиции и политически активной части населения. Протестующие, которые осадили правительственные здания, жестко требовали от президента вступить в диалог с ними и выполнить ряд условий. Диалога не получилось. А попытка силового захвата здания правительства привела к бегству президента и последующей его вынужденной отставке 1 июня.

В опросе, который мы проводили в конце июля, были заданы вопросы о том, в какой мере, реально или мысленно, люди поддерживали требования оппозиции. Выяснилось, что в критические майские дни только около 20% респондентов поддерживали оппозицию. Как видно, это большая часть населения, чтобы собрать многотысячные митинги у здания правительства, но не все население. Примерно столько же сказали, что им это было безразлично. А 56% опрошенных сообщили, что они не были сторонниками оппозиции и не поддерживали отставку президента. Вне зависимости от отношения к прежней власти большой части абхазского общества не понравился способ ее смены. Создавался опасный прецедент, который большинство населения не хочет сделать рутинной политической практикой. Как бы там ни было, общество оказалось расколотым.

В соответствии с Конституцией на 24 августа были назначены досрочные выборы. В качестве кандидатов ЦИК зарегистрировал и.о. председателя Службы государственной безопасности Аслана Бжанию, бывшего министра внутренних дел Леонида Дзапшбу, и.о. министра обороны Мираба Кишмарию и депутата Народного собрания – парламента Абхазии Рауля Хаджимбу.

КУ: Почему с самого начала избирательной кампании Рауль Хаджимба стал отрываться от других кандидатов? Ведь на выборах 2011 года он значительно отставал от лидера, получив всего около 20% голосов избирателей.

СХ: Конечно, у Рауля Хаджимбы уже на старте была фора. Он самый опытный из кандидатов и единственный из них профессиональный политик. Это его четвертая президентская кампания. И хотя все предыдущие попытки были неудачными, сейчас конкурентная ситуация для него более благоприятная. Рауль Хаджимба является реальным лидером оппозиции прежней власти. Координационный совет политических партий, который он возглавляет, включает в себя все наиболее заметные политические организации Абхазии. Его актив и даже электорат были организационно оформлены и "мобилизованы" еще до начала избирательной кампании, сплотившись в борьбе против прежней власти. Всем другим кандидатам пришлось начинать свои кампании с нуля.

То, что Р.Хаджимба будет выдвигаться в качестве кандидата в президенты, и то, что он представляет определенный сегмент общества, не вызывало ни у кого сомнения. Весь вопрос в том, какую часть народа он представляет. Его сторонники, а среди них есть люди довольно радикально настроенные, были уверены, что произошла революция, что их действительно поддерживают все, кроме "бюрократов прежней власти", и были решительно настроены воспользоваться плодами этой революции. Они были уверены, что Р.Хаджимба легко наберет 70% голосов, опередив всех возможных конкурентов. Ключ к решению многих проблем Абхазии Р.Хаджимба видел в реформе политической системы, выступая за ограничение полномочий президента и превращение Абхазии в парламентско-президентскую республику.

Другая часть общества вне зависимости от отношения к А.Анквабу назвала майские события переворотом, опасалась радикалов и хотела системных, но не кардинальных изменений. Выразителем такого подхода стал Аслан Бжания. У него был и есть свой значительный по объему электорат. Два других кандидата, как бывшие и действующие "силовики", панацею видели в "порядке и законности", которые они готовы были гарантировать обществу, опираясь на свой многолетний опыт.

Несмотря на симпатии и антипатии к тем или иным кандидатам, народ Абхазии достаточно единодушен в восприятии главных проблем республики. Сокращение безработицы, отсутствие экономического роста, борьба с преступностью и коррупцией, низкое качество здравоохранения – вот основные составляющие проблемного поля. Только около 40% населения республики удовлетворены ситуацией, а 60% недовольны. Последние три года большая часть населения считает периодом застоя, несмотря на очевидные достижения, которые никто не отрицает.

Единодушно население Абхазии и в своем отношении к России. Ценя свой суверенитет, 75% хотели бы более тесных отношений с Россией практически во всех областях, видя в этих отношениях залог решения большинства социально-экономических проблем.

За период избирательной кампании мы сделали четыре замера - первый проходил еще в июле, а последний закончился 17 августа. За это время в общественном сознании народов Абхазии происходили бурные и противоречивые процессы, связанные с выбором пути, выбором направления и лидера. Рауль Хаджимба вовсе не воспринимался как вождь победившей революции, которого поддерживает подавляющее большинство населения. Сначала за него готовы были голосовать 45%, через неделю 42% и даже 40%. И только в последних замерах он преодолел заветные 50%.

КУ: И с чем было связаны эти изменения его рейтинга?

СХ: В этот же период шло знакомство, а потом и укрепление позиций его основного конкурента Аслана Бжании. Его рейтинг постепенно рос – 31%, 33%, 36%. В какой-то момент кампании разрыв между лидерами сократился до минимума в 4%. Могло показаться, что у кампании может измениться лидер. Но этого не произошло. Общественное сознание прошло фазу неустойчивого эмоционального восприятия, число затруднившихся с выбором в последнем опросе сократилось до минимума, лидер кампании заметно улучшил свои позиции.

КУ: Согласно вашим данным, второго тура на предстоящих выборах не будет, но все-таки сохраняеются ли вероятность, что ни один из кандидатов не преодолеет 50-процентного барьера?

СХ: Сейчас второй тур кажется маловероятным. Это самое ответственное заявление, которое мы сделали. Собственно говоря, этот вопрос, будет второй тур или не будет, был актуален на протяжении всей президентской кампании. Потому что во втором туре могла сложиться совершенно новая игра. Правда, в социологическом упражнении, когда мы предлагали респондентам представить себе второй тур, в который выйдут А.Бжания и Р.Хаджимба, победа всегда оставалась за последним. Если в начале августа А.Бжания набирал 37-41%, то  Р.Хаджимбе отдавали свои голоса 44%-45% опрошенных.

Я помню, что на старте кампании во время моих интервью с кандидатами все они предпочитали не переоценивать свои силы и говорили о большой вероятности второго тура. И в комментариях, которые появлялись после публикации наших данных, аналитики утверждали, что, судя по всему, на сей раз в Абхазии выборы пройдут в два тура. Кандидаты мощно стартовали, ни у кого, даже по ощущениям, не было подавляющего преимущества. Даже аутсайдеры М.Кишмария и Л.Дзапшба имели свои заметные электораты – 15% и 8% соответственно.

Однако сейчас мы впервые получили ответы 51% респондентов, что если бы выборы состоялись в ближайшее воскресение, а это было 17 августа, то они бы отдали свой голос Р.Хаджимбе. Возникает резонный вопрос: а достаточно ли одного замера для столь ответственного заявления, не может ли быть элементарной ошибки наблюдения? Конечно, все возможно. История социологии знает достаточно случаев, когда самые уважаемые американские опросные фирмы ошибались в прогнозах на выборах президентов США. У нас в России тоже есть такой печальный опыт. И тем не менее. Мы делаем наш вывод на основе изучения динамики общественного мнения и на основе ответов не на один, а на несколько вопросов-индикаторов, которые в совокупности дают нам основание для обоснованных утверждений. Так, мы спрашиваем спонтанно, без подсказок: "Кого бы вы хотели видеть в качестве президента Абхазии?" Среди тех, кто точно пойдет на выборы, соотношение таково: Р.Хаджимба – 48%, А.Бжания – 25%. Потом, в другой части интервью, мы спрашиваем: "А если бы выборы прошли в ближайшее воскресенье, то за кого бы вы голосовали?" И тут среди тех, кто точно пойдет на выборы, Р. Хаджимбу называют уже 54%, а А.Бжанию – 29%. Мы спрашиваем: "Как вы думаете, за кого проголосует большинство населения?" И тут уже получается, что за Р.Хаджимбу проголосуют 56%, а за А.Бжанию около 30%. Наконец, имитация второго тура. Если бы в него вышли два лидера нынешней кампании, то за А.Бжанию проголосовали бы 34%, а за Р.Хаджимбу 58% ответивших нам респондентов. Получается довольно устойчивая картина. Разрыв в двадцать с лишним процентов за 10 дней до выборов слишком велик, чтобы преодолеть его без экстраординарных событий.

Во время опросов мы внимательно следим за тем, собираются ли люди пойти на выборы, спрашиваем об этом несколько раз. Как бы цинично это ни звучало, но для правильного прогноза нас интересуют только те люди, которые пойдут на выборы. В электоральных опросах мы имеем дело не просто с населением, а с электоратом, то есть с избирателями. И если человек говорит, что он не идет на выборы, он не участвуют в игре. Эти голоса не учитываются для прогноза. И вот в итоге, когда мы вычисляем, кто идет, а кто не идет, и сопоставляем все индикаторы, у нас есть возможность получить статистически обоснованную оценку данных, на которых и строится вероятностный прогноз. Да есть еще несколько дней до выборов, проходят теледебаты, которые оказывают очень сильное воздействие на общественное сознание. Но мой опыт показывает, что общественное сознание уже реагирует на наши вопросы не столь эмоционально, а рационально, и есть повторяемость и определенная устойчивость. 

КУ: Как вы отмечаете в исследовании, Рауль Хаджимба в течение многих лет имел антирейтинг 20%. А сейчас впервые за весь период наблюдения он имеет самый низкий антирейтинг – 11% по сравнению с другими кандидатами. Как Хаджимбе удалось понизить свой антирейтинг? Или же дело все в том, что он выглядит выигрышно именно на фоне таких соперников?

СХ: Рауль Хаджимба известен в Абхазии более чем кто-то другой из ныне здравствующих политиков. Мы спрашивали людей, знаете ли вы того или иного кандидата? Его знает практически 100% населения. Нынешние кандидаты в президенты только подтягиваются по уровню известности к лидеру по этому показателю. Когда избирательный процесс начался, то Аслана Бжанию знали только 70% населения, столько же знало Мираба Кишмарию, около 60% знали Леонида Дзапшба – бывшего министра внутренних дел. Как выясняется, простым людям дела нет до этих политиков: у них своим проблемы. Но если они не знают человека, то и не будут за него голосовать. Так вот Р.Хаджимба на старте выборной кампании имел очевидное преимущество в виде высокого уровня информированности о нем. Но известность - эта палка о двух концах. Опытный политик за многие годы своей публичной деятельности начинает вызывать антипатию определенной части общества. Около 20%-24% жителей Абхазии всегда отвечали, что никогда, ни при каких условиях, за него голосовать не будут. Это и называется антирейтинг. То есть политик заведомо лишился пятой части потенциальных избирателей. И в этом была его определенная слабость на старте избирательной кампании.

В этом отношении определенное преимущество было у Аслана Бжании. Потому что он не публичный политик, а руководитель службы государственной безопасности, человек интеллигентный, приятный, выходец из уважаемой семьи. На старте антирейтинг у него был значительно ниже, чем у Р.Хаджимбы. Большинство знавших его отзывались о нем хорошо, и только 11 % не испытывали к нему симпатий. Его задачей было сохранить к себе хорошее отношение, но резко увеличить узнаваемость, достигнув лидера. В небольшой республике это казалось вполне посильной задачей. Но решить ее А.Бжании не удалось, уровень его известности не превысил 85% даже сейчас.

Выбор президента – это как выбор продукта в магазине. Чтобы выбрать, нужно сначала узнать марку, бренд. Потом среди знакомых выбрать более симпатичный по нужным и полезным свойствам. Так и при выборе кандидата люди смотрят, какие личные качества кандидата наиболее привлекательны, какие команды за ним стоят, какие проблемы и как он будет решать? Люди не читают программы. Они слушают кандидата и соотносят его слова со своими потребностями и ценностями. Если кандидат попадает в потребности, если он говорит о том, что у человека болит, значит, он чувствует его. Видимо, за период избирательной кампании Раулю Хаджимбе удалось объяснить значительной части общества: "Я вас чувствую, я вас слышу, я вас понимаю, и там, куда я вас веду, не так страшно, как вы раньше думали". Во всяком случае антирейтинг его в последнем опросе был ниже, чем у других кандидатов.

Конечно, на антирейтингах кандидатов сказывается и конкурентная ситуация, когда соперниками демонстрируются не столько свои достоинства, сколько недостатки других.

Как сказался майский кризис?

КУ: Согласно вашим данным, интерес к предстоящим выборам в Абхазии растет. Насколько эта ситуация типична для Абхазии? Сыграла ли тут роль политизация общества на фоне кризиса, разразившегося в мае и закончившегося отставкой Александра Анкваба?

СХ: На Кавказе, если не сделать что-то ужасное, заведомо скучное и предсказуемое, то люди на выборы придут. На сей раз в Абхазии избиратели не могли не быть даже более активными, потому что такое событие как насильственная смена власти еще до выборов привлекло внимание к этому процессу. Ровно в тот момент, когда бывший президент Александр Анкваб отрекся от престола и подал в отставку, люди стали уже выбирать. Поэтому, несмотря на то, что формально избирательный процесс совсем короткий, но реально он начался 1 июня 2014 года. Еще в июле, когда мы задали без подсказки тестовый вопрос: "Когда состоятся выборы?", 87% точно назвали дату – 24 августа. После этого мне не нужно уже было спрашивать о том, насколько вам интересно или неинтересно это событие. Ответ был очевиден: если 87% точно называют день выборов, значит, они и в самом деле интересуются!

Но активность нарастала постепенно. В конце июля мы прогнозировали бы гарантированную явку на уровне 64%. И постепенно, по мере развития, этот показатель рос: 64%, 68%, 70%. Сейчас  мы оцениваем явку на выборы по состоянию на 17 августа – не менее 74%. Это несколько выше нормы активности на президентских выборах в Абхазии. На выборах 2011 года явка была 71%. Сейчас ситуация необычная, и связана она с необычной сменой власти. Выборы досрочные. А потому о своем желании принять участие в выборах заявили все электоральные группы: старые, молодые, мужчины и женщины, богатые и бедные, люди разных национальностей. Есть стабильно высокий интерес, потому что для людей эти выборы – это действительно выбор! Чтобы там ни говорили скептики: мол, какие выборы, все предрешено. Ерунда. Это просто снобизм людей, которые не знают этот регион.

Теперь к вопросу о кризисе. Причиной досрочных выборов послужила досрочная отставка президента. Как я говорил, большая часть населения расценивает последние годы как период застоя, неиспользованных возможностей. То есть люди ощущали недовольство, но не выражали его публично. Хочу заметить, что "никакого народного" гнева в Абхазии не было. Просто было пассивное желание, "чтобы стало лучше жить". Но по этому показателю - уровню удовлетворенности - нельзя судить о том, что происходит на территории. Во многих регионах России недовольных ситуацией гораздо больше, чем в Абхазии. Однако я не помню случая, чтобы пусть даже многотысячный "народный сход" снес какого-то губернатора или главу республики. Но не забывайте, что такое абхазский народ. Это очень оптимистичные и энергичные люди. Такова психология нации. Кто-то скажет, что это влияние климата и неповторимой природы республики, кто-то вспомнит историю, но такова психология народа. Когда мы спрашиваем те 60% недовольных, будут ли они через пару жить лучше, то большинство нам с уверенностью отвечают, что, да, будем! И это притом, что спустя 20 лет после окончания войны и шесть лет после признания Россией в республике стоят руины разрушенных зданий. Поэтому нельзя сказать, что созрел социально-политический, экономический кризис, который и явился причиной для революции. Большую роль сыграл субъективный фактор – конфликт большинства политического класса с президентом А.Анквабом и повод – незаконная с точки зрения оппозиции паспортизация грузинской части населения.

КУ: Была ли тема отношения к А.Анквабу определяющей во время президентской кампании?

СХ: Это была важная тема, но не ключевая, хотя борьба за "электоральное наследство" А.Анкваба, безусловно, шла. Наши опросы показали, что у него было достаточно много сторонников. Если бы он участвовал в условных выборах в мае 2014 года, то вполне мог собрать не менее 30% голосов. На пике популярности в 2011 году он имел поддержку 54% избирателей. За такое наследство вполне можно было побороться. Казалось бы, сторонникам бывшего президента есть все резоны поддержать Аслана Бжанию, тем более что соперники пытались представить его как ставленника А.Анкваба. Однако опросы показали, что А.Бжании достались только 43% голосов тех, кто когда-то голосовал за А.Анкваба. Ровно столько же получил Р.Хаджимба (43%), а 14% достались М.Кишмарии.

А.Анкваб руководил республикой ровно три года. Он не почувствовал общественную потребность в изменениях, пренебрег сигналами, которые ему посылала оппозиция. Власть не смогла ответить на вызовы, которые были предъявлены в жесткой, неконституционной форме (именно поэтому переворот и не признали многие), не смогла даже защитить себя, оставшись в полном одиночестве без друзей и союзников.

КУ: Каковы основные претензии к Анквабу?

Это не являлось специальным предметом нашего исследования, но очевидно, что поводом для публичных претензий стала так называемая проблема паспортизации. Тысячи этнических грузин, живущих на территории Абхазии, в основном в ее восточных районах, получили в последние три года абхазское гражданство и паспорта. Сложность ситуации в том, что большинство из них при этом оставались гражданами Грузии, которая не признает республику и вообще считает ее своей частью. Оппозиция посчитала это положение ненормальным и потребовала лишить гражданства грузин, наказав виновных в незаконной выдаче паспортов. Тема оказалась настолько острой и чувствительной, что затмила многие другие реальные проблемы общества. Решать ее придется новому президенту.

Голос грузинского этноса не будет услышан на этих выборах. В них примут участие не более 3-4% грузин, а в республике их, по данным переписи 2011 года, 19,3%. Получили право голоса только те грузины, законность выдачи паспортов которых не подвергается сомнению. Интересно, что большая часть населения (56%) не считает справедливым решение парламента, уже после смены власти лишившее грузин права принимать участие в выборах президента. Это решение кажется несправедливым 46% абхазов, 57% русских и 72% армян.

И была еще одна очень важная тема, которая беспокоила политически активный класс: за три года президент сосредоточил в своих руках необъятную власть. Быть может, он сделал это из лучших соображений, чтобы лично контролировать экономику, политику, хозяйственную и социальную сферы, не допустить хищений, но получилось, что ни один вопрос не решался без его участия. У него не было советников, были только исполнители. И это, конечно же, вызывало резкое недовольство элит. Был нарушен знаменитый "закон Лившица": "Делиться надо!". У него не было своей пропрезидентской партии. Все ушли в оппозицию. А Рауль Хаджимба и его соратники создали координационный совет партий, в который реально вошли все самые известные организации. Пусть они не влиятельные, пусть малочисленные, но за партиями люди стоят. Я не склонен давать какие-либо оценки тому, что произошло в мае-июне 2014 года. Но уже то хорошо, что не пролилась кровь. В сложившихся условиях Александр Анкваб счел правильным уйти в отставку.

КУ: Как, кстати, это было расценено в социологических замерах? Этот поступок Анкваба одобряют?

СХ: Мы не спрашивали, правильно ли сделал А. Анкваб, подав в отставку. Но такой способ смены власти по данным наших опросов населению не понравился: 57% людей сказали, что они не одобряют такой механизм смены власти. Это не зависело от отношения к тем, кто ушел, и к тем, кто пришел. Вне зависимости от отношения к Анквабу. Более трети тех, кто собрался голосовать за Р.Хаджимбу, не одобряют переворот. Надо отдать должное тем, кто был во главе этого процесса. Доставшуюся власть они не сконцентрировали в своих руках, стали действовать по Конституции - передали власть парламенту, пошли по сценарию добровольного отречения президента. Лидер революции Р.Хаджимба не объявил себя диктатором. Это очень интересно социологически.

Будут ли выборы честными?

КУ: Можно ли говорить о том, что выборы в Абхазии будут нечестными? В вашем исследовании приводятся такие данные: в конце июля о честных выборах говорили 83% опрошенных, в первых числах августа 81%, то сейчас 78%. Так все-таки выборы будут честными или нет?

СХ: В Абхазии благодаря парламенту и Центральной избирательной комиссии создан такой механизм, который практически исключает фальсификации на избирательных участках. Рецепт прост: бюллетени подписываются наблюдателями от кандидатов, шторок и кабинок нет, поэтому "карусели" невозможны. Вместо безумных затрат на видеокамеры – подписанные бюллетени и наблюдатели, даже какой-то красящий маркер, чтобы не было возможности повторного голосования. Когда люди говорят о честности выборов, они практически уверены, что во время процесса голосования нарушений не будет. Поэтому у нас от 78 до 83% говорят, что да, выборы будут честными. Как правило, о нечестных выборах любят поговорить проигравшие или сомневающиеся в победе своего кандидата. Это очень интересный индикатор, когда человек, голосовавший за кандидата, который проиграл в выборах, начинает объяснять поражение нечестностью выборов.

Это не значит, что в Абхазии нет проблем в организации избирательной кампании. Во-первых, это проблемы со списками. В ХХI веке в Абхазии нет электронных списков избирателей. Следовательно, всякий раз внесение в список избирателя, исключение его, проверка становятся проблемой. И оказывается, что, скажем, покойники могут быть не вычеркнуты до сих пор. Очевидно, что давно можно было бы создать электронную базу 132 тысяч избирателей. Вторая проблема – это «грязная» агитация с элементами подкупа, о чем иногда говорят опрошенные. Конечно, есть и "административный ресурс", и попытки апелляции к семьям и национальным организациям. Но в целом, дай Бог российским регионам, чтобы у них так задорно проходили выборы, как в Абхазии.

КУ: Какой настрой у самих кандидатов?

СХ: Кандидаты очень разные и интересные. Энергичные. Ни у кого язык не повернется сказать, что это "дублеры". У каждого есть свои безусловные достоинства. Я с ними разговаривал на старте исследования, чтобы погрузиться в проблематику. Каждый из них по-настоящему переживает за Абхазию, уверен в своем успехе и имеет заветный рецепт, который поможет больному. К примеру, один считает, что главное – порядок навести. Другой будет делать упор на политическую реформу. Третий хотел бы создать климат благоприятный для предпринимательства. Четвертый говорит, что он сам не специалист, но соберет хорошую команду. Но всех их объединяет одно. Все четверо, не зная ничего о том, что говорили другие, подчеркивали, что главным в своей деятельности они считают достижение единства абхазского народа. Действительно, кризис разорвал общество. Следовательно, Абхазии сегодня нужен президент национального согласия. Тот, кто не будет делить людей на "чистых и нечистых", развивать клановость, шантажировать инакомыслящих, а предложит совместную работу во благо республики. С этим солидарно и общество, и сами кандидаты.

Лозунг "единство абхазского народа" они выдвинули. А вот смогут ли они оплодотворить этот лозунг конструктивными идеями – не знаю. Хочется надеяться, что тот, кто победит, будет пытаться это сделать.

Беседовала корреспондент "Кавказского узла" Татьяна Гантимурова.

21 августа 2014 года

Справка «Кавказского узла»:

Сергей Хайкин, профессор факультета социологии Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", директор Института социального маркетинга (ИНСОМАР).

Профессиональные интересы Сергея Хайкина - методы исследования общественного мнения, социальная политика и этносоциология. Он автор научных работ по проблемам эффективности государственной политики на Северном Кавказе. ИНСОМАР начал систематически работать в регионе, в том числе в Чеченской Республике, сразу после окончания активных боевых действий с начала 2000-х годов.

В течение многих лет Институт ведет социологические наблюдения на Южном Кавказе, в том числе и в Абхазии. В 2011 году, во время прошлой президентской кампании, ИНСОМАР на основе проведенных тогда исследований за две недели до выборов опубликовал на страницах "Кавказского узла" свой прогноз, который оказался весьма точным. Предполагалось, что А.Анкваб победит, получив 54-55%, а один из его соперников - Р.Хаджимба -  получит поддержку 19% избирателей. По данным ЦИК Абхазии реальные результаты выборов были таковы: 54,9% и 19,8%.

В отчете, опубликованном 17 августа 2014 года, опираясь на данные проведенных исследований, Институт социального маркетинга утверждает, что выборы могут закончиться в один тур, причем Рауля Хаджимбу готовы будут поддержать не менее 51% избирателей.