Налаева: в Чечне не составляется список участников боевых действий, а ведется следствие по преступлениям времен многолетней КТО

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Особый общественный интерес к тому, что следственное управление (СУ) СКР по Чечне запрашивает в Минобороны РФ данные о подразделениях и личностях солдат, находившихся в республике во время первой и второй чеченских кампаний, в самом СУ считают провокацией, заявляя, что эти запросы вызваны необходимостью расследования преступлений тех времен. Правозащитник Александр Черкасов уверен, что речь идет о длительном бюрократическом процессе, который ведет не к составлению "расстрельных списков", а к ведомственному движению бумаг.

Напомним, бывший ведущий программы "Забытый полк", полковник запаса Евгений Кириченко в интервью "Свободной прессе" в конце июня заявил, что "некие люди из Чечни собирают информацию о тех, кто с ними воевал". Чеченские власти заверяют, что это является обычной следственной процедурой и никак не угрожает военнослужащим, а сами подобные запросы – это обычная техническая процедура, необходимая для прекращения расследования.

Однако первый заместитель главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Владимир Варфоломеев в своем Живом Журнале по этому поводу пишет, что ему "почему-то не очень верится, что кадыровцы собирают эту информацию исключительно для того, чтобы отправлять ветеранам чеченской кампании поздравительные открытки на 23 февраля". Комментируя пост, блогеры, среди прочего, допускают и вариант, что официальные запросы, действительно, связаны с расследованием преступлений времен чеченских кампаний. 

Налаева: стоит задача установить очевидцев происшедшего, а не выявить подозреваемого

"Истерия по поводу того, что чеченцы собирают сведения на военных, выглядит глупо! Ясно, что это провокация", - сказала в интервью корреспонденту "Кавказского узла" старший помощник руководителя следственного управления Следственного комитета РФ по Чечне по взаимодействию со СМИ Марьям Налаева.

По ее словам, по уголовным делам, совершенным военными в начале 2000-х годов, следственные действия практически не проводились, места происшествий даже не осматривались. "В тот период, была активная фаза КТО. Как таковых следственных органов не было", - поясняет Налаева.

В сентябре 2007 года в Чеченской Республике были созданы следственное управление со Следственным комитетом, которые и занялись целенаправленным следствием по уголовным делам, указывавшим на возможную причастность к ним военнослужащих. Первое время этими делами занималась группа следователей, а 2008 году был специально создан третий отдел, занимающийся расследованием особо важных дел, ставших предметом рассмотрения в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ).

"Заявители, обратившиеся в ЕСПЧ, жалуются на неэффективность следствия, - продолжает Налаева. - Родственники погибших и пропавших без вести людей утверждают, что у них есть свидетели, очевидцы того, как приезжали люди в масках, в камуфляже, и забирали их близких на БТРах. После этого никто пропавших живыми не видел".

В 2002 году на территории всех сел стояли блок-посты: ни выехать из села, ни заехать в него, минуя посты, было невозможно. Поэтому, чтобы выяснить, какое подразделение проводило спецоперацию, нужно установить лиц, стоявших на этих блокпостах, обращает внимание старший помощник руководителя СУ Чечни по взаимодействию со СМИ.

Задержали, к примеру, человека на блокпосту, говорит Налаева, а потом он пропал без вести или через несколько километров его нашли мертвым. "Первоначальная задача — установить круг лиц, которые могут дать показания по конкретным уголовным делам, - отмечает собеседница корреспондента "Кавказского узла". - Установить очевидцев происшедшего, а не выявить подозреваемого - такая стоит задача".

По многим из уголовных дел этой категории, - которых в отделе СУ Чечни около двухсот - связанным в основном со второй военной кампанией, добавляет Налаева, Европейский суд уже вынес постановление о том, что российская сторона обязана выполнить расследование.

Над следователем, подчеркивает Налаева, осуществляется несколько этапов тотального процессуального контроля: контроль внутри следственного управления - для этого создан специальный отдел; проведение следственных действий по этим уголовным делам; направление по ним запросов. Все этапы контролируются также главным следственным управлением по СКФО и, в конечном итоге, Москвой. Кроме этого, контроль осуществляется комитетом министров Совета Европы - этим занимается специальный департамент, контролирующий выполнение следователем Чечни судебных постановлений в отношении конкретных уголовных дел.

"Запросы в отношении военнослужащих, способных дать показания по каждому конкретному уголовному делу, отправляются на протяжении последних трех лет - это работа следователей. Последние полгода эта работа заметно активизировалась в связи с тем, что контроль за исполнением судебных постановлений со стороны Евросуда ужесточился. Ничего другого, никакого злого умысла в этом нет", - утверждает Марьям Налаева.

После того, как следственное управление устанавливает, что к определенному преступлению - похищению, убийству - причастны военнослужащие, дело передается в военно-следственное управление (ВСУ), которое, в случае, если дело дойдет до суда, и будет заниматься им до вынесения приговора, отмечает Налаева.

По ее словам, за пять месяцев 2011 года СУ по Чечне отправило в военно-следственное управление 17 уголовных дел, по которым установлена причастность военнослужащих.

Черкасов: на три тысячи дел об исчезновениях людей есть только три приговора

Член правления общества "Мемориал" Александр Черкасов считает, что никакого расследования по делам, рассмотренным Страсбургским судом, не ведется, что является, по его мнению, практикой, которая ведет к полной безнаказанности.

"Например, по делам об исчезновениях: на три тысячи дел у нас есть только три приговора. И только один из них - в отношении федеральных силовиков. Здесь мы видим продолжение той самой практики, а отнюдь не вдруг какое-то составление всеобщих списков", - констатировал в интервью корреспонденту "Кавказского узла" Александр Черкасов.

По его убеждению, что эти преступления должны быть расследованы. "Те, кто их совершил, ходят среди нас и, вероятно, гордятся тем, что они сделали. Более того, те из них, кто причастен к исчезновениям людей, пыткам, продолжают работать в силовых структурах, и, в общем, мы - их потенциальные клиенты", - заключает правозащитник.

Преступления, совершенные в Чечне, указывает он, совершены не против отдельных людей, жителей Чечни, не против чеченского народа как какой-то отдельной субстанции, это преступления, совершенные против России и всех ее граждан. "Хотя бы потому, - полагает Черкасов, - что уголовным кодексом они считаются делом публичного обвинения, и в таких делах прокурор представляет Российскую Федерацию".

Подача ситуации в СМИ, с точки зрения правозащитника, совершенно извращена. "Исчезновения людей - это преступления против человечности. Мы должны воспринимать ситуацию не так, что нашим славным парням пытаются мстить. Не так, что наши славные парни нас защищали от террористов, а теперь злобные террористы хотят найти их и уничтожить", - продолжает Черкасов. Он считает, что отношение к совершившим подобные преступления должно быть как к тем, кто совершил преступление "не против каких-то туземцев, а против всех нас".

Как сообщал "Кавказский узел", Российская Федерация продолжает удерживать первое место по количеству новых жалоб, направленных против нее в Европейский суд по правам человека. Немалая часть этих решений связана с делами жителей Северного Кавказа.

Уже в июне ЕСПЧ принял несколько решений по делам жителей Чечни, осудив Россию за гибель людей при бомбардировке в 1999 году и смерть уроженца Чечни Саламбека Мовсаева, погибшего в марте 2006 года после пыток сотрудниками силовых структур. В результате Евросуд постановил выплатить заявителям в общей сложности более 270 тысяч евро в качестве компенсации за причиненные моральные страдания и понесенный материальный ущерб.

По словам Арсена Сакалова, представителя организации "Правовая инициатива", Россия выплачивает назначенные Европейским судом по правам человека компенсации потерпевшим, которые обратились в Страсбург, глобальных просрочек платежей нет. Тем не менее правозащитники критикуют Москву за медленное исполнение или игнорирование решений ЕСПЧ в части привлечения виновных к ответственности.

Стоит отметить, что президент РФ Дмитрий Медведев, выступая 20 мая на первом Петербургском международном юридическом форуме, заявил, что поручил Министерству юстиции вести мониторинг исполнения решений Европейского суда по правам человека в отношении России.